До театра "Фонограф" был Пушкин. Точнее, были - певица Марина Сергеева, которой автор этих строк писал аранжировки народных (и не только) песен, и был Игорь Лощилов, как-то записавший Пушкина на видеокассете издания Новосибирского пединститута. И так получилось, что в конце 1998 года все трое встретились, и возникло поэтико-музыкальное представление в двух действиях "Не одна во поле дороженька" по стихам А.С.Пушкина и разным песням. Премьера была дана в феврале юбилейно-пушкинского 1999 года в новосибирской арт-галерее "Черная вдова".

В сущности, ничего необычного в таком представлении нет (жанр мелодекламации известен давно), если бы не два важных "но". Первое - И.Е.Лощилов - филолог и поэт, и это обстоятельство коренным образом определило сам подход к выбору поэтического материала. Не с позиции действия, как если бы это делал актер, но с точки зрения одновременно логики смысла и манипулированию материей языка. Второе: стихи и песни брались с микрофонов и "замешивались" с музыкой (которая шла с синтезатора). Получилась такая "звуковая игрушка", связанная с созданием единой акустической атмосферы представления. От того спектакля сохранился только вальс, на который И.Л. читал "Зорю бьют..."

Весной того же года в ДКЦ "Свеча" был подготовлен и дан спектакль (поэтическое представление с музыкой) "Жизнь и просветление Ки-Ка-Пу" - в первом отделении - стихи Серебряного века и обэриутов, второе - собственные стихи Игоря Лощилова.

Летом 1999 мы с И.Е. засели в ДКЦ и в течение месяца записали полтора десятка "поэтико-музыкальных миниатюр". В коллекцию вошли как уже исполнявшиеся произведения - "Стамбул" Пушкина (из "Дороженьки" - вошел в композицию "Висельники"), или "Аркаша" И.Лощилова (из "Ки-Ка-Пу"), - так и новые. Для некоторых музыка сочинялась специально, для некоторых подбиралась, причем иногда результаты были весьма занятны. Так, "Реквием ОБЭРИУ" точно лег на арию альта из "Страстей по Матфею", а "Большая элегия Джону Донну" - на вторую часть концерта Tabula Rasa Арво Пярта (причем чтение и музыка совпали даже по времени звучания).

Называть эти творения "жанром" как-то странно: творения от 7 до 15 минут, цепочка объединенных разным способом по смыслу стихов на единую музыку или связанные музыкальные фрагменты. Например, тема "Муха" - Хлебников, Тютчев, Одарченко, Олейников; тема "я вас любил" - Соснора, Пушкин, Бродский. Помимо игры смыслами, была игра "в акустику" - так, "Реквием ОБЭРИУ" двухчастен; первая часть составилась из одновременно звучащих и разнесенных в панораме фрагментов творений "пятерки", вторая часть - "Прощание с друзьями" Заболоцкого. "Веничка" - сочетание "рецептурного" фрагмента "Москвы-Петушков" и "Повести о бражнике" XVII-го века, причем голоса звучат одновременно и "гуляют" в панораме.

Ближе к осени 1999 с какого-то перепуга было сочтено, что придуманное вполне может существовать в виде спектаклей, как цепочки композиций (что, в принципе, ничему не противоречит). Был составлен проект "Русская поэзия нового времени"; как это было принято в то время, он сильно смахивал на заявку на грант Сороса, был умеренно амбициозен и, как впоследствии выяснилось, изрядно оторван от жизни. Оформленный на бумаге (и сопровождаемый отзывом проф. Ю.Шатина на спектакль по Пушкину), проект был представлен в филармонию, одобрен, - и возник "Поэтический театр "Фонограф" при Новосибирской филармонии" на условиях самоокупаемости при моем "художественном руководстве". Режиссер М.Савельева, работавшая в "Пушкине" как художник по свету, а в "Ки-Ка-Пу" как сценограф, получила статус режиссера проекта; А.Смирнов, в то время магистрант стратегического менеджмента, стал директором театра. В сентябре на открытии филармонического сезона И.Л. читал "Ястреба" Бродского под специально написанную музыку.

19 октября в Малом зале филармонии при полном зале повторен был Пушкин. В программке заявлены изрядные планы. Но... как известно, театр есть организм политический: возник принципиальный вопрос о режиссуре.

А и впрямь: нужен ли в "поэтическом театре" режиссер и зачем? Ведь театр, что бы не говорили - визуален, там есть сцена - важно что на ней происходит, что там можно увидеть. Пусть это и не история, данная в деяниях, пусть это инсталляция, но без чего-то видимого глазом нет необходимости в сцене. Во-вторых, зачем нужен - зависит от того, кто читает стихи. Ведь, в конечном счете, поэт акцентирует стихию языка, литературовед - логику, смысл, контекст, актер - действие, чувство, событие. И при всем при том поэзия становится звучащей на сцене.

Исходя из этого, задача режиссера - сделать зримой стихию языка, логику, контекст, чувство, действие. Но - в привычном понимании "сделать зримым" - скорее задача художника-сценографа, задача режиссера в том же понимании - задача организаторская - будет касаться разве что внешних телесных действий. Тут ведь вот еще какая закавыка: поэт лучше знает, как организована стихия языка, филолог - как организованы слова и смыслы... актер же в последнее время все чаще (особенно, как в этом случае - случае моноспектакля) сам себе режиссер. Получается, что роль режиссера в поэтическом мероприятии - роль эдакого консультанта по пластике... Особенно в филармонических условиях. Особенно с теми действующими лицами. Чтобы понять это, понадобилось время… И.Л. и М.С. вышли из театра и, назвавшись театром "Ка", показали "Doudou" по Бабелю (в марте и в декабре 2000-го на первой "Сибальтере").

После их ухода остался и не вполне поэтический, и не вполне драматический (и не вполне антрепризный) проект, совершенно не совпадающий с "филармоническим" форматом; это был "недомузыкальный" театр, да и в конечном итоге "недопоэтический". И необходимость делать кассу. Собственно говоря, грустный итог был предрешен.

В ноябре 99-го, в рамках российского проекта "Культурные герои 21-го века" случился моноспектакль "Исследование ужаса" по рассказам Бабеля и одноименному эссе Л.Липавского, сыгранный С.Фирсовым в Доме актера. От него сохранились разве что программка да "Черный ворон" из фонограммы. 7-го декабря - уже почти на издыхании - показан был спектакль "Реквием ОБЭРИУ" со студентами НТУ (по "Зеркалу и музыканту" Введенского и по мотивам "Реквиема", записанного с И.Л. летом). В "Реквиеме" в роли Заболоцкого: "В широких шляпах, в длинных пиджаках" - в последний раз вышел на сцену Юрий Магалиф. На спектакль было продано пять билетов.

Театр, не дожив до окончания сезона, тихо скончался. Однако "история жанра" продолжалась: уже в январе 2000-го состоялась встреча с поэтом А.Бергельсоном, который предложил сделать спектакль по его поэме "Енох", которая вот-вот будет дописана…

Ранее: Как бы теория...
Далее: Студийные опыты (2001-2005)