Осенью 2000-го благодаря поддержке В.Геймлиха у меня появилась домашняя студия (компьютер, сэмплер, микшер и микрофон), на которой - впрочем, и компьютер, и микшер уже другие, да и вместо сэмплера обычная midi-клавиатура, - все эти опыты проводились да и проводятся до сих пор. Опыты, как водится, странные, но по порядку…
Всю зиму 2000-2001 мы с А.Бергельсоном пристраивались друг к другу, экспериментировали, и в результате весной 2001-го составился сборник из его стихов с моей музыкой ("Мне повезло"). Делался он чрезвычайно странно: сначала поэт слушал разную музыку, потом - в тишине - начитывал стихи под запись, потом к этим стихам писалась и прикладывалась уже совершенно другая музыка… Кстати, в этот альбом вошел единственный фрагмент из до сих пор недописанного "Еноха" - "Песня бабушки Евы".
Ближе к лету студийные опыты стали совсем странными: например, А.Б. (или Дакота) импровизировал (или читал с листа), после к записи этих "импровизаций" специально писалась и "подгонялась" музыка, которая в принципе могла быть, как выяснилось, какой угодно. Нужна была художественная идея, и идея эта проклюнулась в декабре 2001-го.
Как насчет почитать песни А.Вертинского как стихи, сознательно уходя от знакомых песенных интонаций? К стихам добавились кусочки прозы - так сложился "Незнакомый Вертинский", организованный по принципам старинной сюиты, с прелюдией, пассакалией и двумя каденциями. Кстати, по принципу пассакалии организована записанная в то же время миниатюра "Снежок белый…" стих начитан несколькими способами, лег последовательно вариациями на музыку, одинаковую для всех вариаций.
2002 год ознаменовался восстановлением творческого сотрудничества с И.Л. Для диска "Встают на цыпки тучки" делаем совсем миниатюры А.Крученых - "Прыг с аэроплана", "Сладкий плач"; а также его "уголовный роман" про Соньку-маникюрщицу. В это же время с кассет оцифровываются записи 1999-го, превращаясь в альбом "Русская поэзия нового времени -1".
В 2003-м - восстанавливается, а по сути начинается заново содружество с композитором и звукорежиссером Ю.Ященко (познакомились мы на почве одновременной работы на "Европе Плюс"). Возникает дуэт, который, с присоединением И.Л. превращается в трио. Почва - аудиокниги. Переписываем "Элегию Дж.Донну" (с той же музыкой А.Пярта). Восстанавливаем "Осенний крик ястреба". Записываем все "Столбцы" Заболоцкого (они становятся основой для нескольких поэтико-музыкальных миниатюр, таких как "Песенка о времени"). Делаем первые полчаса чтения "Москвы-Петушков".
Аудиокнига, надо заметить, жанр, требующий чертовски кропотливой работы, жанр невероятно времязатратный;а кроме того, проблемы авторских прав, а кроме того, издаются аудиокниги большей частью в Москве и издатели не заинтересованы в сибирском производстве (своих хватает)…
В 2004-м трио меняет состав: на место И.Л. приходит А.Б. с детскими стихами, из которых мы с Ю.Я. делаем несколько песен ("Корову" и "Ксюху" в исполнении Н.Соловьева можно послушать) - а из остальных, начитанных А.Б, замышляем "неправильную книжку".
В то же примерно время записываем с И. Л. собрание его стихов для пермской "Антологии современной русской поэзии" (попутно для тех же целей записывается диск поэта В.Иванова). Меня в это время уже отчетливо тянет на симфоническую музыку, в результате из "Стихов в конверте" получается маленькая симфоническая фантазия). Попутно выходим на стихи В.Сосноры и - почти в жанре радиотеатра записываем его пьесу "Хутор" (в которой, кроме моей музыки, использованы фрагменты симфонии Ф.Гласса и фрагмент одной из песен Scorpions).
Да, о компьютере и нотной бумаге... Переход с компьютера на гелевую ручку сложнее, чем с шариковой ручки на компьютер. Особенно когда дело касается писания нот и пауз. Голова отучается от внутренней речи. От "сначала подумай, потом скажи". Компьютер приучает к [ctrlC+ctrlV], то есть к вариациям, к крупнопанельному мышлению. Когда берешь карандаш и партитурную бумагу, думаешь по-другому, драматургия прорастает из темы, важно не как звучит (хотя и это!), а что звучать будет. Мало того, сама графика партитуры такова, что начинаешь мыслить структурами пространства. Синтезатор даст любой звук, а в оркестре лишь заданные инструменты, изволь изыскивать ресурсы внутренние. Да так, чтобы оркестрантам было интересно играть, чтобы было что поиграть…
2005-й оказался во многом переломным, прежде всего благодаря знакомству с К.Костылевой и через нее - с современной авторской песней. С совершенно иным способом взаимодействия стиха и музыки (еще до конца мной не понятом). С удивительными поэтами - А.Трофимовым, О.Городецким, В.Певзнером, Г.Данским, О.Макеевой, А.Бардиным; с теоретиком взаимодействия слова и музыки в авторской песне Н.Сбытовым. С фестивалями "АкБард" и "ЛесС"… Попутно - Из записей И.Л. и А.Б. 2001-2005 составляются "Русская поэзия нового времени -2" и "Русская проза XX века".
Собственно, каков "сухой остаток" студийных экспериментов? Прежде всего, выявились кое-какие общие принципы работы с "большой формой" и прицнипы собирания небольших вещей в альбомы - основой для таких сборок становятся принципы крупных музыкальных форм и симфонической драматургии (большой привет Баху, Прокофьеву и Стравинскому прежде всего). Во-вторых, со всей очевидностью выявилось, что гораздо интереснее слушаются стихи в исполнении поэтов. В третьих, выясняется, что вагнеровские принципы лейтмотивной оперной драматургии вполне применимы к поэзии… Впрочем, этот театр (если это вообще театр) уже точно нельзя назвать музыкальным… С точки зрения "формата" это нечто среднее между радиотеатром и филармоническим концертом; все-таки визуальная часть тут отнюдь не главная…
Ранее: "Фонограф" (1999-2000)
Далее: И снова театр поэзии
